2020-12-3 15:03 |
Писатель Евгений Филенко, получивший в этом году главную российскую премию в области фантастики, живёт в Перми. Столичные издательства опубликовали уже 30 его книг о межгалактических приключениях.
Писатель Евгений Филенко, получивший в этом году главную российскую премию в области фантастики, живёт в Перми. Столичные издательства опубликовали уже 30 его книг о межгалактических приключениях.Евгений Филенко рассказывает о том, как творили советские фантасты и почему у идеальных героев нет прототипов.Перо как голосНаталья Стерледева, «АиФ-Прикамье»: Евгений Иванович, какой была ваша первая книга?Евгений Филенко: В 1961 г., в первом классе, я написал фантастический роман толщиной с тетрадку. Никакой связи с полётом Гагарина не было. Это была реакция юного графомана на потрясающую воображение «Туманность Андромеды» Ефремова. Роман я отправил в конверте в Пермское книжное издательство. Он вернулся с короткой уничтожающей рецензией. Спустя годы тот же редактор отправил в печать мою первую книжную публикацию. – А первая опубликованная книга?– Это была «Сага о Тимофееве». Книга получила негативный отзыв от одного маститого критика. Чтобы опубликовать её, понадобилось заседание Совета по приключениям и научной фантастике Союза писателей РСФСР. В нём состояли зубры фантастики тех лет – Север Гансовский, Дмитрий Биленкин, присутствовал Леонид Юзефович (он перебрался в Москву из Перми). Совет одобрил книгу, но издали её через несколько лет. Почти одновременно с ней в Москве вышла вторая моя книга — «Звёздное эхо». С той поры издаюсь преимущественно в Москве и Питере.– Какой была школа фантастики в то время?– В середине 70-х годов я был близок к тому, чтобы покончить с писательством и заняться музыкой, хотя в газете «Молодая гвардия» всю осень печатали мою повесть «Бездна». Решающую роль сыграла встреча с выдающимся знатоком фантастики Александром Лукашиным, который заманил меня в клуб любителей фантастики «Рифей». Из клуба перспективные молодые литераторы перешли в литературное объединение при отделении Союза писателей, которым руководил Лев Кузьмин. Художественное перо он нам всем поставил, как певцам ставят голос. Через «Рифей» были налажены контакты с московскими структурами. И тогда мы стройными рядами потянулись в легендарную «Малеевку», на всесоюзные семинары молодых фантастов. Критика была беспощадной. Язвили за научную безграмотность, а за литературные промахи били «смертным боем». Когда «Малеевка» закрылась, нас приняло Всесоюзное творческое объединение (ВТО) при центральном издательстве «Молодая гвардия», где атмосфера была иной, подчёркнуто любезной. Семинары проходили в Ялте, Риге – там, где были дома творчества писателей. А ещё ВТО регулярно издавало сборники семинаристов, поддерживая в них жажду творчества. Практически все ныне действующие мэтры российской фантастики прошли школу «Малеевки» и ВТО. Это и были мои писательские университеты. – Сколько книг вы опубликовали за эти годы?– С 1988 г. вышло 30 книг. Последние пятнадцать – в прошлом году. Не так давно со мной связались два столичных издательства. В результате буквально за год я издал и переиздал практически всё написанное.Это не бокс– Почему премию Стругацких присудили именно роману «Очень странные миры»? Он близок к их наследию?– Возможно. Тешу себя надеждой, что «вышел» из «Полдня» Стругацких. К слову, меня коробит от растиражированной фразы «выиграл у Пелевина». Это не бокс и не теннис. Я не обогнал Виктора Олеговича на повороте. И уж тем более не отнял у него ни грамма популярности. Просто моя книга оказалась в нужном месте в нужное время.– Как проходило награждение?– Небольшой зал, люди в масках. Из номинантов во плоти было двое, остальных удержал дома коронавирус. Были видеообращения от номинантов, в том числе и от меня. Вспомнили безвременно ушедших. Вручили дипломы заслуженным людям. Затем началась раздача семигранных гаек.– Что для вас премия Стругацких? Не считаете ли вы, что получили её заслуженно, но поздно?– Не все мои книги достойны премий. Но ощущение запоздалости есть. Роман «Бумеранг на один бросок», попавший в номинацию премии Стругацких в 2007 г., вполне заслуживал её. Он получил «Бронзовую улитку» – награду персонально от Бориса Стругацкого. – Как работает издательская кухня? Правда ли, что серию книг раскрутить проще, чем роман?– Если появится писатель с целой линейкой романов, издатель будет счастлив, но много не заплатит. Солидные суммы получают популярные авторы с агрессивной рекламой. Таких единицы, я не в их числе. Случается, что из ниоткуда вдруг появляется блистательный роман, который привлекает внимание, получает премии. И тут автору важно предъявить следующую книгу, лучше первой, чтобы закрепить успех. Но такого чаще всего не происходит.Странные миры– Расскажите о романе «Очень странные миры»?– Это пятая книга шеститомной эпопеи. Я завершил её в 2015 г., а издана она была четыре года спустя. Сочинялась эта история почти сорок лет. Некоторые персонажи перекочевали в неё из машинописного журнала школьных лет. Константин Кратов, известный ксенолог, вместе с экипажем звездоходов пускается в галактическое путешествие, попутно собирая ключи к разгадке инцидента, который когда-то изменил его судьбу. – Как «родился» Кратов? У него есть прототипы?– У идеального героя не бывает прототипов. За то время, что я писал о Кратове, у него даже внешность менялась. Сначала это был молодой, слегка закомплексованный наивный здоровяк. Однако судьба однажды ударила его о стену. Свою желторотость он растерял, но научился стены проламывать. В последних книгах – это благодушный отец семейства, уставший от суперменства. Он полон самоиронии. Но если возникнет угроза благополучию человечества, то он найдёт способ «починить» мироздание.– Используете ли в своих произведениях истории живых людей, их реплики, эмоции?– Незначительно. В этом нет необходимости: я вижу внутренним взором своих персонажей, интерьеры, мизансцены. Иногда вымышленные актёры разыгрывают в моём воображении целые эпизоды. В моих героях нет ничего от автора. Пожалуй, в них есть то, чего автору не хватает в реальной жизни. В романе «Очень странные миры» персонажи приближены к идеалу. Они красивы внешне, душа их прекрасна. Они не творят гадостей, увлечены любимым делом, не раздумывая придут на помощь. Создавая их, я пытаюсь понять лишь одно: что мешает нам стать совершенными?– Пермь была исходным материалом для каких-то ваших книг? – В Гигаполисе есть своя Башня смерти. Но у Перми, увы, нет шансов в обозримом будущем превратиться в технологическую агломерацию в стиле киберпанк.– Как работаете над новым произведением?– Часто заранее пишу пролог и эпилог, потому что знаю, с чего начать и чем закончить. Между этими двумя точками персонажам предоставляется определённая свобода. Иногда они подолгу «зависают» в каком-нибудь кабаке, забредают в подземелья. Тогда приходится ждать вдохновения и переключаться на домашние заботы. Лишь дважды я писал, не поднимая головы. Это роман «Гигаполис» (по условиям пари должен был написать его за месяц) и сборник «Энигмастер Мария Тимофеева». – Новую книгу уже пишете?– В работе четыре романа, в том числе второй и третий тома книги «Бумеранг на один бросок». Пишу и два сборника рассказов, один из которых о новых похождениях Маши Тимофеевой – специалиста по разгадке тайн из далёкого будущего.– Кроме написания книг чем-то занимались ещё?– После университета и до пенсии работал программистом. Параллельно занимался вёрсткой книг и журналов в издательствах и по фрилансу. И сейчас иногда беру заказы. В семидесятых годах сочинял музыку и тексты, пел, играл на гитаре в рок-группе «Рапсоды», руководил эстрадным оркестром Дома культуры строителей.– Коронавирус повлиял на ваши планы?– Он повлиял на моё мироощущение. Человечество все эти годы занималось ерундой. Вместо вложений в медицину, в разработку универсальных защитных средств вроде биоблокады по Стругацким оно строило бомбы, ракеты, танки и боевые дроны. Но против вируса дроны бессильны. Как сказал один из номинантов на премию Стругацких Андрей Столяров, возврат к привычному настоящему уже невозможен.
Подробнее читайте на perm.aif.ru ...