2020-6-30 06:59 |
Печальный сказ.
В Бажовии стояли околелые дни. В мае город утонул в буйном цвете яблонь, и казалось, что лето будет по-южному жарким. Бургомистр даже не жалел, что вышел запрет на посещение заграничных курортов, хотя исподволь ему хотелось неги на побережье.
Да только в июне все вывернулось к бесам. Ударил холод и прохудились небеса. Воробьи шарахались от ледяных луж, а замерзающие бездомные выставили у ратуши лозунг "Жизни клошар важны".
Откуда они понабрались этих заморских словечек?! Вот ведь советовала матушка – ехать жить в Гурзуф, пить бастардо и улучшать кровоснабжение, чтобы не болела голова, как в детстве. А теперь он не в Крыму, а тут, где чахоточная хвороба забила больными все гошпитали города. Велено прятать их с глаз подальше, да уже и некуда.
А завтра еще плебисцит. Так простолюдины и опричники, разночинцы и выборные, всяк горюют о своих проблемах, но не спешат с волеизъявлением. И не сносить ему за это головы.
В проеме двери показалась коренастая фигура дворника Евпатия: "Дозвольте, ваше благородие!"
Бургомистр призывно махнул рукой. Старик втащил в кабинет большой кожаный чемодан.
- Ты куда это, Евпатий, собрался? – удивился было бургомистр, да заприметил, что дорогой багаж не вяжется с обликом носильщика.
- Что вы, я же пойди-принеси-оставайся тут. Это госпожа попросила донести до экипажа, только прежде к вам зайти намерялась. А вот и она, - дворник пошире распахнул дверь перед Туземкой, а сам тотчас ретировался в приемную.
- Попрощаться зашла, - без предисловий сообщила гостья.
- Как так, вы уезжаете? – опешил бургомистр от слов замши.
- Да, собралась вот за ночь. Посидела одна с чаем, без суеты, и решила, что лишняя я вам.
- Да, полноте! Я ж в вас души не чаю. Вы одна здесь меня жалеете и не спорите. А как я послезавтра без вас, на кого мне собак вешать?
Ишь вы какой, пройдоха! На бедную девушку, бессеребренницу свои прорехи спихнуть хотите. Не даром мне про вас Ховальчик рассказывал!
- Да как он посмел про меня небылицы сочинять! Да я его завтра же, нет, прям сегодня обратно на водокачку сошлю, - раздухарился покрасневший бургомистр, но быстро вспомнил, что первый вице его в грош не ставит.
Окинувши взглядом потучневшую за последнее время замшу, он поинтересовался:
- И куда же вы такая фифа?
- Поеду восвояси к северным братьям. Опять торговать пивом-квасом, да чем покрепче. Больно шумно и чудно у вас тут в городе.
- Они меня послезавтра изнахратят за плебисцит, возьмите с собой Христа ради, - вдруг заскулил бургомистр, как юродивый. – В этой бесовщине мне конец придет.
Туземка брезгливо поморщилась. За глаза в ратуше ее звали "конь в юбке", так что слизняков она не любила.
Вы, если что, справку им свою покажите. Без бумажки и в самом деле растопчут генерал-губернаторские, как букашку.
- Что-нибудь вам хоть на память подарить, - вдруг засуетился хозяин кабинета.
- Да не волнуйтесь! Я деньгами уже взяла, надолго вспоминать хватит. Ну, мне пора, а то еще комендантский час из-за хвори введут, из города тогда не выехать. Евпатий, выноси багаж!
Дворник тотчас возник из-за двери, словно подслушивал прощальный разговор.
Туземка подошла к побледневшему, оползшему в кресле бургомистру. По-бабски чуть потрепала его кудри. "Эх, пудель ты зряшный", - подумала она молча.
Бургомистр не проронил ни слова вслед своей наперснице. Часы на ратуше пробили единожды. До провала было рукой подать.
Иван Белкин, специально для "Уралинформбюро"
Подробнее читайте на uralinform.ru ...
